Жили-были старик да старуха. А в Сладком озере было много рыбы. Старик ловил рыбу, а старуха варила уху. Но вот старик поймал однажды золотую рыбку. Настоящую золотую, а не простую...
Старик удивился, никогда прежде ему не попадалась такая диковина. Рыбка смотрела на него умными глазами и словно хотела что-то сказать. Сжалился старик над рыбкой и отпустил её обратно в озеро, ничего не попросив взамен.
Вернулся старик домой, а старуха и спрашивает:
— Что, старый, ничего не поймал?
— Поймал я рыбку, да не простую, а золотую. Но отпустил её, не стал ничего просить.
Рассердилась старуха:
— Дурак ты, старый! Надо было хоть корыто новое попросить, а то наше совсем развалилось.
Пошёл старик к озеру, позвал золотую рыбку. Приплыла рыбка и спрашивает:
— Чего тебе надобно, старче?
— Разгневалась на меня старуха, велит новое корыто просить, наше совсем развалилось.
— Не печалься, ступай домой, будет вам новое корыто.
Вернулся старик домой, а у них новое корыто стоит. Обрадовалась старуха, но не надолго. Через неделю снова бранится:
— Хуже дурака ты, старый! Выпросил корыто, будто это большая радость. Попроси лучше новую избу, а то наша совсем обветшала.
Снова пошёл старик к озеру, позвал золотую рыбку. Приплыла рыбка и спрашивает:
— Чего тебе надобно, старче?
— Разгневалась на меня старуха, велит новую избу просить, наша совсем обветшала.
— Не печалься, ступай домой, будет вам новая изба.
Вернулся старик домой, а у них новая изба стоит. Старуха ещё больше рассердилась и говорит:
— Не хочу быть крестьянкой, хочу быть столбовою дворянкой!
В третий раз пошёл старик к золотой рыбке. Поклонился ей и сказал:
— Прости меня, рыбка, но старуха моя совсем обезумела. Не хочет она больше крестьянкой быть, хочет столбовою дворянкой стать.
Ничего не ответила золотая рыбка, только плеснула хвостом по воде и ушла в глубину.
Вернулся старик домой, а вместо новой избы стоит прежняя ветхая лачуга. А старуха сидит у порога, да корыто разбитое перед ней.
Так и остались они жить, как прежде. Старик рыбу ловит, старуха уху варит. Да только золотой рыбки больше никто никогда не видел.